14.10 СССР - Россия до 2014 г

Из исторического источника

«Дело в том, что Ленин по разным соображениям говорил неправду: никакого единодушия в принятии ____ в партии не было. Вот что я слышал от коммуниста «середняка» П. Н. Муравьёва: «Во время «военного коммунизма» жилось тяжко, мучил холод, мучил голод, даже мороженый картофель считался редким экзотическим фруктом. Но самый остов, самый костяк этого строя был прекрасным, был действительно коммунистическим. Всё было национализировано, частная собственность вытравлена, частный капитал уничтожен, значение денег сведено к нулю, а вместо торговли по капиталистическому образцу — в принципе равное для всех распределение, получение материальных благ. Мы осуществили строй, намеченный Марксом в его «Критике Готской программы». Нужно было только влить в него материальное довольство, и всё стало бы сказочно прекрасным.

Словно молотом по голове ударило, когда услышали, что нужно нефть в Баку и Грозном отдать заграничным капиталистам в концессию, что им нужно отдать в концессию леса на Севере, в Западной Сибири и множество всяких других предприятий. В тот самый момент, когда появилась такая мысль, здание Октябрьской революции треснуло, пошатнулось. Это означало поворот к капитализму. Ну а когда к этому добавилась ____, денационализация многих частных предприятий, свобода торговли, реставрация экономических отношений прошлого, многие из нас это восприняли, и не могли не воспринять, как измену коммунизму, явное и открытое отступление от всего, за что боролась Октябрьская революция. Она была побеждённой. Начав отступление, будем откатываться назад; мы на этой наклонной плоскости удержаться не можем, скатимся уже к самому полному восстановлению капитализма со всеми отсюда вытекающими последствиями. Частный сектор постепенно, но несомненно съест весь национализированный сектор».

— Вы, — говорил Муравьёв, обращаясь ко мне, — наверное, думаете, что я пьяница от рождения. Нет, пьяницей я никогда не был до этого, я с горя стал пить, когда увидел, что от моего идеала, от коммунизма, кроме слов, в сущности, ничего не осталось. Коммунистов, которые теперь думают и мучаются, как я, очень много».