.04 №11. Цыбулько-2021 (ОГЭ)

(1)Тёмные столбы дыма стояли над полем, ветер гнал их прямо на нас, и скоро дышать стало нечем. (2)Огонь приближался, и нужно было либо трогаться в путь при ясном свете дня, либо сгореть, что было бы непростительно глупо. 

(3)Утро было проведено очень недурно: от немецких артиллерийских батарей, которые нам приказано было уничтожить, осталось одно воспоминание. (4)На обратном пути мы подбили два танка и один загнали в трясину. (5)Мы вышли из этого дела без единой царапины. (6)А теперь, прикрывшись ветками, сидели тихо, как мыши. 

(7)Мейлицев приказал заводить мотор, и мы пошли, держась «под дымом». (8)Это была единственная возможность укрыться от немецкого огня. (9)Мы двинулись вперёд, хотя с каждой минутой дым всё больше душил нас и слёзы застилали глаза. (10)Мы на полном ходу вошли в лес и укрылись в орешнике. (11)Теперь можно было спокойно дожидаться ночи. 

(12)Механик-водитель остался дежурить, а мы с Мейлицевым пошли на разведку. (13)Уж больно тихий был этот лес в пяти-шести километрах от немецких позиций! (14)Ручеёк выбегал на лесную тропинку. (15)Я выпил воды, умылся и стал наполнять флягу, но едва не выронил её из рук: где-то очень близко от меня послышался стон.

(16)Раненый танкист лежал, уткнувшись лицом в траву. (17)Это был Векшин, комиссар нашей части. (18)У него была ранена левая рука, и он потерял много крови. 

(19)Спустя четверть часа мы довели комиссара до танка. (20)Раненая рука мешала ему, и время от времени он смотрел на неё, скрипя зубами от боли. (21)Но вместе с болью сознание всё больше возвращалось к нему. 

— (22)Мейлицев, — вдруг позвал он шёпотом. — (23)Послушай… (24)Вы не ходили дальше того места, где меня подобрали? 

— (25)Нет, товарищ комиссар. 

— (26)Мне, брат, причудился домик, — серьёзно сказал комиссар. 

— (27)Домик? 

— (28)Да. (29)А вот во сне или наяву, никак не могу припомнить. 

(30)Мы собрались вокруг Векшина, и он рассказал, что после ранения некоторое время полз в лесу и вдруг наткнулся на домик и услышал немецкую речь. (31)Он долго лежал в кустах, то приходя в себя и прислушиваясь, то теряя сознание от мучительной боли, потом увидел себя в другом месте, в зелёной лощине, среди высокой травы. (32)Это было последнее, что он ещё помнил. 

— (33)Там я вас и нашёл, товарищ комиссар, — сказал я. 

(34)Мы помолчали. 

— (35)Проверить? — спросил Мейлицев. 

— (36)Надо проверить, — быстро ответил комиссар. 

(37)Я вызвался выполнить это поручение. (38)Давно уже стемнело, и небо было лунное, ясное. (39)Но домика нигде не было. (40)Вдруг я совершенно отчётливо услышал немецкую речь. (41)Надо полагать, что домик был недурно замаскирован, потому что, как я ни таращил глаза, ничего не видел, кроме тёмной купы деревьев. (42)Но это был домик, потому что я услышал, как ступенька скрипнула под ногой и сонный голос ещё раз сказал что-то по-немецки. 

(43)Не припомню, когда я ещё полз так старательно – ни один куст не шевельнулся, ни одна веточка не треснула подо мною. (44)Я вернулся и доложил командирам, что домик – это не сон. 

(45)Решение могло быть только одно. (46)Но как завести мотор и не привлечь внимания немцев, когда малейший шорох далеко слышен в ночной тишине?

(47)Комиссар решил эту задачу очень просто. 

— (48)Дождаться бомбардировщиков, — сказал он, — и, воспользовавшись их гулом, быстро завести мотор. 

(49)Первый раз в жизни мы ждали немецких бомбардировщиков с нетерпением. (50)Наконец они показались над лесом. (51)Мейлицев приказал завести танк. (52)Стараясь идти в зоне этого гула, мы двинулись по кустарникам по направлению к зелёной лощине и с ходу врезались в этот загадочный домик. 

(53)Фашисты не ожидали гостей: они выскочили из домика, беспорядочно стреляя из револьверов. (54)Танк отошёл, и комиссар с гранатой в руке спрыгнул на землю. (55)Под огнём он подошёл к домику и открыл дверь ногою. (56)Немцы били теперь прямо по домику. (57)Минута, вторая, третья… 

(58)Кажется, это были самые длинные минуты в моей жизни. (59)Но вот дверь снова распахнулась, и комиссар появился на пороге. (60)В здоровой руке он нёс портфель и полевую офицерскую сумку. (61)Бумаги и карты торчали отовсюду. 

(62)К вечеру мы прорвались к своим. (63)Нельзя было не прорваться! (64)Мы везли всю переписку, все документы и карты штаба крупной немецкой части. 

 

(По В.А. Каверину*)

 

* Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) – русский советский писатель, драматург и сценарист, автор известного романа «Два капитана».