14.04 XIX век

Из воспоминаний современника

«Доклад тайной следственной комиссии был единственным обвинительным актов, по которому судились все, замешанные в деле Тайных обществ. В этом докладе действия многих членов представлены намеренно превратно, часто насмешливым тоном, как ребяческие шалости. Главное обвинения против большого числа членов Союза состояло в приписывании им цареубийственных замыслов против особы императора Александра I, несмотря на то, что он несколько лет позже спокойно умер от болезни в Таганроге.

Выражению минутной досады или негодования, вызванному каким-нибудь непохвальным действием верховной власти, приписывали значение обдуманного намерения и считали наравне с преступлением, как бы уже сделанным. За несколько лет назад вырвавшееся в горячем разговоре нескромное слово, мысль, завтра отвергнут. (и позабытую сказавшим ее), называли цареубийственным замыслом. (Тогда как и по нашим законам, всякое преступное намерение, если замышлявший его одумался и добровольно отказался привести его в исполнение, не подвергается осуждению…).

В донесении следственной комиссии не выставлено ни одно обстоятельство, ни одно действие подсудимых, которые бы могли возбудить симпатичное участие к ним соотечественников. Сколько бы показаний многих из них, в которых представлено в истинном виде тогдашнее состояние России, страдавшей под вековым гнетом самовластия! Сколько верных изображений хаотического беспорядка и в законодательстве, и в администрации! Сколько уроков самому правительству для уврачеваний тяжких язв, съедающих Россию! Уничтожение крепостного рабства целой трети ее народонаселения, винных откупов, посредством которых главный государственный доход основан на развращении и разорении народа по несчастной страсти его к крепким напиткам, - все эти горькие истины и многие другие откровенно и добросовестно высказаны подсудимыми и, однако, обо всем этом умолчено в донесении следственной комиссии государю.

Во всем этом политическом процессе правительство действовало с неслыханным пристрастием и как истец или тяжущаяся сторона, и, вместе с тем, как раздраженный неумолимый судья. Какого же правосудия можно было ожидать, когда умышленно нарушались и те немногие судебные обряды и формы, которые служат для подсудимых ограждением от произвола и пристрастия предубежденных судей…».