.04 Дощинский-2025 (50 вар.)

В 60-70-е годы было принято ехать в Сибирь на стройки коммунизма, в 90-е – распродавать за копейки воронью эти стройки. А народ оставался в стране, которая переходила на положение служанки и содержанки, в стране, которая отказывалась обеспечивать его работой. Вот и спрашивайте с него после этого мораль.

Суть нашего характера – суть географических условий. Максимализм нашей ду­ши – от неоглядных просторов, испытующих желания и волю: нам или всё, или ниче­го, на половину мы не согласны. Оборотная сторона всякой положительной черты – вероятно, от резкой смены климата, а отсюда – нередко затраченного впустую труда. Наша порывистость – от необходимости успеть, уложиться в короткие сроки. У нас и сама природа порывиста: рассветает за день, блекнет за ночь. Завтрашний день у нас постоянно был ненадёжен. За четыре века Киевская Русь 250 раз отражала внешние нашествия, за последующие пятьсот лет она провела в войнах почти триста. Ещё и в конце XVIII века на азиатских рынках торговали русскими невольниками. Занимая большие площади в Европе и Азии, мы не Европа и не Азия. Вторая раздвоенность – психическая, между святостью и стихией, между небом и землёй. Третья: мы не рож­дены для материального порядка вещей, но и не утвердили духовный.

Но <...> мы так порочны, так нравственно безобразны, настолько не годны для со­седства и дружбы, отчего ж тогда десятки и сотни умнейших людей Европы искали утешение и видели надежду в России? Почему душу, хоть и загадочную, ищут здесь? Не потому ли, что, несмотря на все свои недостатки, отвечает российский человек главному замыслу вообще о человеке?

Один лесковский герой так и говорит: «А ты не грусти. Чужие земли похвалой сто­ят, а наша и хайкой крепка будет».

(По В.Г. Распутину)