.04 Дощинский-2025 (50 вар.)

И.А. Бунин продолжает вечную пушкинскую традицию и в своих чистых и строгих очертаниях даёт образец благородства и простоты. Автор не нуждается в «свободном стихе», он чувствует себя привольно, ему не тесно во всех этих ямбах и хореях, которые нам завещало доброе старое время. Он принял наследство. Он не заботится о новых формах, так как ещё далеко не исчерпано прежнее; и дорого в Бунине то, что он только поэт. Он не теоретизирует, не причисляет себя сам ни к какой школе, не создаёт особую теорию словесности – он просто пишет прекрасные стихи. И пишет <...> тогда, когда у него есть что сказать и когда сказать хочется. За его стихотворениями чувствуется ещё нечто другое, нечто большее – он сам.

Его строки – испытанного старинного чекана; его почерк – самый чёткий в со­временной литературе; его рисунок – сжатый и сосредоточенный. Бунин черпает из невозмущённого Кастальского ключа – источника вдохновения с горы Парнас. И с внутренней, и с внешней стороны его лучшие стихи как раз вовремя уклоняются от прозы (иногда он уклониться не успевает); скорее он прозу делает поэтичной, скорее он её побеждает и претворяет в стихи, чем творит стихи как нечто от неё отличное и осо­бое. У него стих как бы потерял свою самостоятельность, свою оторванность от обыден­ной речи, но через это не опошлился. Читая Бунина, мы убеждаемся, как много поэзии в нашей прозе и как обыкновенное сродни высокому. Из житейской будничности он из­влекает красоту и умеет находить новые признаки старых предметов.

(По Ю.И. Айхенвальду)