.12 Дощинский-2025 (36 вар.)

(1)Любовь к животным была тоже выдающейся чертой этого странного человека Игнатовича. (2)Бывали целые периоды, когда наше скромное жильё положительно превращалось в лечебницу. (3)Целую неделю он возился с замёрзшей вороной, которую вернул к жизни, а больную лошадь водил в поводу на прогулку по два раза в день, не смущаясь насмешками. (4)И замечательно, что чем более он сердился на человека, тем более нежности отдавал животным. (5)Он не только признавал в них ум, память, соображение, совесть, но даже считал эти стороны интеллекта исключительно их принадлежностью, совершенно чуждой человеку... (6)При этом он становился дьявольски, невыносимо остроумен и саркастичен, и порой мне некуда было скрыться в периоды его мизантропии, я совершенно изнемогал под градом его парадоксов и начинал, право же, чувствовать себя действительно ниже всякого скота, в то время как какая-нибудь собака со спиной, перешибленной поленом досужего бездельника, казалась мне чуть не сознательным страдальцем и философом. (7)Впрочем, когда эти припадки проходили, он опять оживал, опять парил под небесами и декламировал «мировые симфонии». (8)В то время он тоже получил место на прииске, что-то вроде смотрителя материального склада... (9)В практических вопросах я всегда имел преимущество. (10)Я нашёл ему эту должность и уговорил принять её. (11)Он пассивно подчинился, и мы отправились в путь, как только получили аванс. (12)Обстоятельства наши были не особенно блестящи.

(13)Ехали мы всё-таки несколько быстрее вашего и, несмотря на то что одежонка у нас была неважная, как-то ещё не успели озябнуть настоящим образом до самой Олёкмы и даже дальше. (14)Морозы были порядочные, но озябнешь и отогреешься, а на следующий день выезжаешь как ни в чём не бывало.

(15)За Олёкмой река уже остановилась, оставались только полыньи... (16)Однажды, проезжая мимо одной из них, мы увидели двух уток. (17)На них указал ямщик кнутовищем. (18)Трудно мне теперь передать вам это истинно жалостное зрелище. (19)Утки были отсталые. (20)Товарищи давно улетели, а эти птицы, застигнутые болезнью или недостатком сил для перелёта, остались умирать на холодной реке. (21)Пока течение было ещё свободно хоть на середине, – утки плавали, спасаясь как-то от ледохода; потом пространство воды всё суживалось, потом остались только эти полыньи. (22)Когда и они замёрзнут, уткам предстояла гибель. (23)Теперь они вдвоём метались по узкой полынье, охваченные холодным паром, а кругом на них смотрели вот такие же сумрачные и безучастно холодные горы.

(24)Я помню, что ямщик смеялся, скаля свои белые зубы... (25)Мне стало немного жутко и холодно, и я запахнулся дохой, как будто это подо мной была эта тёмная, холодная глубина. (26)Но мой товарищ сразу заволновался и вспыхнул.

— (27)Стой! — закричал он ямщику. — (28)Неужели вы способны проехать мимо?.. — обратился он ко мне с горечью и, не ожидая, пока ямщик остановит лошадей, выскочил из кошевы, затем, скользя и падая на торосах, кинулся к полынье.

(29)Ямщик смеялся, как сумасшедший, и я тоже не мог удержаться от улыбки при виде того, как мой товарищ, наклонившись над узкой, но длинной полыньёй, старался поймать уток. (30)Птицы, разумеется, кинулись от него. (31)Тогда мой спутник перебежал на нижний конец полыньи, правильно рассчитав, что уток теперь понесёт течением к нему, особенно когда, заинтересованный этим эпизодом, я тоже вышел на лёд и погнал их книзу... (32)Нырять они боялись, так как течение несло под лёд. (33)Одна из этих птиц поднялась было на воздух, но другая, потерявшая силы, а может быть, когда-нибудь подстреленная, летать не могла, она только взмахнула крыльями и осталась. (34)Тогда и другая, сделав круг над холодными льдами реки, вернулась к своей подруге.

(35)Я не могу вам описать, какое действие произвело это проявление великодушия на моего друга. (36)Он стоял на льду, следя за полётом птицы, мелькавшей на фоне угрюмых гор, опушённых снегами, и, когда она самоотверженно шлёпнулась в нескольких шагах на воду с очевидным намерением разделить общую опасность, – у него на глазах появились слёзы... (37)Затем он решительно заявил, что мы можем, если угодно, ехать дальше, а он останется здесь, пока не поймает обеих уток.

⁵ Кошева́ (нар. разг.) – широкие и глубокие сани.

⁶ Торо́с (на торо́сах) – ледяная глыба, образовавшаяся при сжатии льдов на северных морях и реках.

(По В.Г. Короленко*)

* Владимир Галактионович Короленко (1853-1921) – русский писатель, журналист, публицист, общественный деятель.