10 Цыбулько-2023

Совершенно другие свойства я вижу у французов… У них очень затруднено общение в русском смысле слова. Соприкосновение душ почти невозможно. Всегда остаётся дистанция… В общении есть большая условность, условная вежливость и любезность. Французы любят говорить комплименты, и очень трудно различить их настоящие чувства. У них совсем нет русской душевности. Преобладают интеллектуальность и чувственность, слабы сердечность и душевность. Но есть и качества, отсутствующие у русских. Есть уважение к личности другого, нежелание вторгаться в её внутреннюю жизнь и быть неделикатным. Дистанция определяется охранением индивидуальности своей и индивидуальности другого. Есть уважение к мысли. От анализа вашей мысли французы не переходят к анализу вашей личности, как часто бывает у русских. Французы скромнее, менее самоуверенны, чем русские. Это связано с их высокой культурой.

Русские всегда считают себя призванными быть нравственными судьями над ближними. Русские очень легко чувствуют себя грешниками, и из всех народов мира они более всех склонны к покаянию. Это характерная черта. Но обратной стороной этой добродетели является склонность к обсуждению нравственных свойств людей. В русском мышлении нравственный момент преобладает над моментом чисто интеллектуальным, западным <…> людям свойствен объективирующий интеллектуализм, который очень охраняет от вторжений в чужую жизнь. Главное же качество русского общения заключается в том, что в нём легче начинать говорить о главном и существенном. 

(По Н.А. Бердяеву)

Возвратившись в Архангельск, я отправился на лошадях по окрестным сёлам. Здесь начались мои исследования древней деревянной архитектуры, которая представляла главную цель моего путешествия по северным окраинам России. <…> находившемуся при мне фотоаппарату, я сделал много фотографий древних церквей, различных старинных вещей. Но в этом путешествии мне довелось познакомиться не только с устройством домов и церквей. Передо мною развернулась целая картина народной жизни.

В одно из сёл я приехал в тёплый, ясный праздничный день. На улице было полно народу, красиво раскинутого отдельными группами: тут медленно вёлся хоровод девушек в жемчужных головных уборах, в парчовых и шёлковых платьях; там виднелись толпы парней с девушками, они медленно прохаживались, взявшись за руки, вперёд и назад, разливаясь в своих громких песнях. За ними рассыпались массы старого и малого люда, а вдали чернелись избы и в стройных силуэтах поднимались верхушки старинных деревянных церквей. Казалось, что вся картина жила одним временем и стройный вид её перебивался только толпами весёлых детей, сновавших то в ту, то в другую сторону.

Скромность людей, их красивые лица, полные жизни, и молчаливые низкие поклоны придавали празднику какую-то важность, во всём чувствовались сердечность, сдержанность и уважение друг к другу.

(По В.В. Суслову)

Для всякого убеждённого и желающего убеждать писателя (а именно только такого я имею в виду) вопрос о том, есть <…> у него читатель, где он и как к нему относится, есть вопрос далеко не праздный.

Читатель представляет собой тот устой, на котором всецело зиждется деятельность писателя; он – единственный объект, ради которого горит писательская мысль. Убеждённость писателя питается исключительно уверенностью в восприимчивости читателей, и там, где этого условия не существует, литературная деятельность представляет собой не что иное, как беспредельное поле, поросшее волчцом, на обнажённом пространстве которого бесцельно раздаётся голос, вопиющий в пустыне. Доказывать эту истину нет ни малейшей надобности; она стоит столь же твёрдо, как и та, которая гласит, что для человеческого питания потребен хлеб, а не камень…

Поэт, в справедливом сознании светозарности совершаемого им подвига мысли, имел полное право воскликнуть, что он глаголом жжёт сердца людей; но при определённых условиях слова эти были только отвлечённой истиной, близкой к самообольщению. Когда окрест царит глубокая ночь, – та ночь, которую никакой свет не в силах объять, тогда не может быть места для торжества живого слова. Сердца горят, но огонь их не проницает сквозь густоту мрака; сердца бьются, но биение их не слышно сквозь толщу желез. До тех пор, пока не установилось прямого общения между читателем и писателем, последний не может считать себя исполнившим своё призвание. Могучий – он бессилен; властитель дум – он раб бездумных бормотаний случайных добровольцев, успевших захватить в свои руки ярмо. 

(По М.Е. Салтыкову-Щедрину)

Волк – хищное млекопитающее семейства псовых. Наряду с койотом, обыкновенным шакалом и ещё несколькими видами составляет род волков. Кроме того, как показывают результаты изучения последовательности ДНК и дрейфа генов, является прямым предком домашней собаки, которая обычно рассматривается как подвид волка. Длина тела 105-160 см, весит 35-50 кг, как редкое исключение – до 76 кг. Распространён в Европе, Азии, Северной Америке и в других регионах. Наиболее многочислен в степи, особенно в районах вольного выпаса скота; часто встречается в пустыне, в сплошной тайге редок. Окраска серая; тундровые волки более светлой окраски, пустынные – серовато-рыжеватые. Питается преимущественно животной пищей: дикими и домашними копытными, собаками, зайцами, мелкими грызунами. В период размножения волки живут парами, поздней осенью и в начале зимы иногда собираются в стаи до 10-12 зверей. Весной после 62-65 дней беременности самки приносят от 3 до 10-13 (чаще 5) слепых волчат, прозревающих на 12-13-й день. <…> степные и пустынные волки роют норы, лесные выводят щенят в логове под выворотом дерева, в тростниках и других укрытых сухих местах.