.12 Дощинский-2025 (50 вар.)

(1)Мы вытянулись гуськом, шли молча след в след, словно по сторонам было минное по­ле. (2)Глухие ухающие удары, доносившиеся с лесосеки, перемежались теперь с раскатистым треском, напоминавшим пулемётные очереди. (3)Потом стал долетать до нас высокий, кома­риный голос пилы, и чем ближе мы подходили, тем надсаднее, ниже и злее становился этот звон.

(4)Наконец Пассар поднял руку, остановился. (5)От неожиданности мы почти столкну­лись. (6)Перед нами метрах в ста качнулся и стал валиться высокий кедр; сначала он вроде бы застыл в наклонном положении, и казалось, что он ещё выпрямится и его тупая, словно подстриженная небесным парикмахером, вершина снова появится в оголённом проёме. (7)Но, по­медлив какое-то мгновение, тяжёлыми косматыми лапами погрозил он, опрокидываясь, небу и быстро пошёл к земле, со свистом рассекая воздух, по-медвежьи с треском подминая долговя­зый орешник, и с пушечным грохотом ударился наконец оземь.

(8)Гулким стоном отозвалась земля, и долго, как смертный прах, парило в воздухе облако снежной пыли. (9)И в наступившей тишине было жутко смотреть на этого поверженного не­движного, точно труп, лесного великана, на мотающиеся обломанные, как косталыжки, ветви орешника да трескуна, на пустой, как прорубь в пропасть, небесный проём, который ещё мгно­вение назад закрывала кудлатая голова кедра.

(10)Возле высокого пня, похожего на лобное место, стоял вальщик в оранжевой каске с брезентовым, спадающим на плечи покрывалом. (11)На пне лежала бензопила – совсем игру­шечной казалась она на этом поперечнике, размером с хороший круглый стол.

— (12)Как же вы ухитрились эдакую махину? — спросил я вальщика.

— (13)Минут сорок провозился... (14)С подпилом брал её, с обоих концов... (15)Натанцевался.

(16)Вальщик – немолодой, густая тёмная борода на щеках заметно серебрилась, но был он плотный, коренастый и, видимо, немалой силы. (17)Однако я заметил, что пальцы у него дрожали; когда он скручивал цигарку, крупинки махры полетели на землю.

— (18)Не владеют пальцы, — как-то извинительно улыбнулся он, перехватив мой взгляд. — (19)Как повалишь кедру – руки и ноги трясутся. (20)Ничего не поделаешь.

— (21)От чего? (22)От усталости?

— (23)Да нет... (24)Вроде оторопь берёт. (25)Испуг не испуг, но сердце бьётся и что-то та­кое подкатывает под самый дых! (26)Повалишь такое вот дерево, как живую душу сгубишь. (27)Пятнадцать лет уж как валю, а всё ещё оторопь берёт.

(28)Пинегин похлопал вальщика по спине.

— (29)Вот они, покорители тайги!

— (30)А зачем её покорять, тайгу-то? — спросил я Пинегина.

— (31)Как зачем? (32)Человек – хозяин своей земли! (33)Да поймите же, дело не в руб­ке!.. (34)Лес – это стройки, лес – это химия, лес – это валюта, наконец.

— (35)И это по-хозяйски? — я указал на заломанные деревья.

— (36)Ну, это пустяки... (37)3арастут, новые вырастут.

— (38)Как можно говорить такие слова? (39)Кто в тайге живёт, знает – такое дело не за­растёт. (40)Гнить будет, болеть будет... (41)Короед появится. (42)Тайга пропадёт!

(43)Мы опять растянулись гуськом и шли за Пассаром. (44)Ухающие раскатистые удары теперь раздавались где-то справа, но всё казалось, что вот-вот перед нами повалится очередной кедр... (45)3атихли отдалённые глухие раскаты, – видать, вальщики закончили работу. (46)Ветра не было – ничто не шелохнётся. (47)И только редко и жирно каркали вороны; они лениво перелётывали над протокой, садились на прибрежные кедры и сердито кричали на нас…

(По Б.А. Можаеву*)

* Борис Андреевич Можаев (1923-1996) – русский советский писатель.