.06 Дощинский-2025 (50 вар.)

Объявили лекцию с диспутом «О живом слове». Конечно, в Тенишевском училище. Маленький зал Тенишевского училища сочувствовал студенту, который читал в длин­ном, не на него сшитом студенческом сюртуке. Сюртук этот был неизносим, как желез­ные латы, и заменял мне, как Дон-Кихоту, кожаный камзол. Говорил я оживлённо, поправляя свои каштановые кудри, даже от цвета которых не осталось воспоминаний.

Бодуэн де Куртенэ¹ встал и ещё до прений произнёс речь о том, что именно сегодня, в начале 1914 года, нельзя отрывать слово от смысла, как нельзя отрывать литературу от жизни. Бодуэн говорил в лингвистических терминах, этим не давая себя перебить приставу, о том, что стоит за языковой политикой и как бесполезны и ничтожны по­пытки уничтожить языки, попытки подавлять нацменьшинства, говорил о мщении на­родов. Всё это сменялось отступлениями на тему, что такое язык, что такое фонема. Пристав вставал несколько раз, но недопривстал.

Бодуэн де Куртенэ должен был идти в каземат Петропавловской крепости в силу приговора, вынесенного <...> него по политическому делу. В своей речи он не только говорил о национальном угнетении, но и предсказывал, что это приведёт к заслужен­ной гибели империи. Заключение своё, так как Петропавловка была переполнена, Бо­дуэн де Куртенэ отбывал в «Крестах» – большой тюрьме на Выборгской стороне. Отсю­да он писал академику А.А. Шахматову: «...здесь то же самое, что и в большой тюрьме. Разница лишь количественная, а ничуть не качественная. И, пожалуй, во многих от­ношениях здесь как будто лучше: ясно, без обиняков, без лицемерия».

1) Текст написан в научном стиле; цель автора – дать объективную информацию об этапах судебного процесса в дореволюционной России. — в утверждении дана неверная характеристика фрагмента текста (текст написан в публицистическом стиле (он не содержит терминов, автор не ставит задачи сообщить научную информацию узкому кругу специалистов); судебный процесс не описан подробно, он лишь упоминается, центральное место занимает Бодуэн де Куртенэ, его идеи и судьба)

2) Текст – яркий образец эпистолярного жанра: автор подробно рассказывает своему близкому другу А.А. Шахматову о впечатлениях от речи И.А. Бодуэна де Куртенэ. — в утверждении дана неверная характеристика фрагмента текста (эпистолярный жанр предполагает, что какое-то произведение написано в форме переписки (писем, телеграмм и т.п.), чего в данном случае мы не наблюдаем (нет ни адресанта, ни адресата, к тому же в первом абзаце упоминается лекция, а далее идёт описание выступления И.А. Бодуэна де Куртенэ); академику А.А. Шахматову пишет не автор, а сам Бодуэн де Куртенэ, находящийся в тюрьме: “Заключение своё, так как Петропавловка была переполнена, Бо­дуэн де Куртенэ отбывал в «Крестах» – большой тюрьме на Выборгской стороне. Отсю­да он писал академику А.А. Шахматову: «...здесь то же самое, что и в большой тюрьме…»”)

3) В тексте лексика из активного запаса сочетается с историзмами (латы, камзол, при­став), что подчёркивает значительную временную дистанцию между современно­стью и временем, изображённым В.Б. Шкловским. — в утверждении дана верная характеристика фрагмента текста (лексика из активного запаса = лексика, которую часто используют носители языка (в тексте она широко представлена); также автор действительно использует историзмы (слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением тех реалий, которые они обозначали): «латы» – металлические доспехи, броня, «камзол» – старинная мужская одежда, обычно без рукавов, впоследствии заменённая жилетом, «при­став» – должностное лицо, приставленное к кому-либо для наблюдения; использование историзмов отражает разницу между несколькими эпохами)

4) Для установления связей между предложениями в тексте используются в том числе форма(-ы) слова, лексический повтор, указательное местоимение. — в утверждении дана верная характеристика фрагмента текста (например, третье предложение связано со вторым при помощи форм слова: “Конечно, в Тенишевском училище (Пр.п.). Маленький зал Тенишевского училища (Р.п.) сочувствовал студенту…” (изменился только падеж); четвёртое предложение связано с третьим при помощи указательного местоимения и форм слова: “...который читал в длин­ном, не на него сшитом студенческом сюртуке (Пр.п.). Сюртук (Им.п.) этот был неизносим…” (изменился только падеж, а местоимение “этот” указывает на слово “(в) сюртуке” из предыдущего предложения); во втором абзаце второе предложение связано с первым при помощи лексического повтора: “Бодуэн де Куртенэ встал… Бодуэн говорил в лингвистических терминах…” (слова повторяются в одной и той же грамматической форме))

5) Индивидуально-авторский неологизм «недопривстал» привлекает внимание к пове­дению пристава и позволяет автору через игру слов «пристав... недопривстал» выра­зить своё ироничное отношение к нему. — в утверждении дана верная характеристика фрагмента текста («недопривстал» – неологизм, т.е. вновь появившееся в языке слово (в данном случае оно создано автором с определённой стилистической целью, но не получило широкого распространения), а «пристав... недопривстал» – шутка, основанная на использовании разных слов, сходных по звучанию (каламбур))